Глава 9
Инженерно-бронетанковые приключения, или комические моменты драматических ситуаций
(Юрий Мироненко)
9.33. С мешком в спецрейс
1975г. Уже не помню по какой причине, но надо было срочно лететь в Харьков. По этому поводу был заказан спецрейс с подмосковного аэродрома Чкаловский.
В VIP салоне расположились представители ЦК КПСС, СМ СССР, генералы и первый зам.министра Л.А. Воронин. Во втором салоне директора, главные конструктора, и представители главков Миноборонпрома и Минавиапрома. Через несколько минут после взлёта стюардессы принесли завтрак и соответствующую выпивку. Мой непосредственный начальник В.А. Анищенко вспомнил, что надо подписать у начальника танковых войск
А.Х. Бабаджаняна какой-то документ, прошёл в соседний салон и передал его Л.А.Воронину. Директор НИИдвигателей Лев Иванович Пугачёв, сидевший напротив меня, раскрыл блокнот и стал что-то рисовать, а остальные, подняв настроение «завтраком», включились в обсуждение чего-то очень важного. В разгар этого диспута открывается дверь и появляется Воронин:
- Володя возьми свою бумагу, Амазасп Хачатурович в плохом насторении, и я не рискнул её ему показать.
- Что случилось, Лев Алексеевич?
- На борт завезли только грузинский коньяк, а ему здоровье не позволяет.
Я быстро открываю свой дипломат, достаю армянскую трёхзвёздную заначку и передаю Воронину. Обнаружив три звезды, Лев Алексеевич берёт у Анищенко бумагу и скрывается за дверью. Минут через 15 он возвращает подписанную бумагу и передаёт мне благодарность от маршала бронетанковых войск.
Пустячок, но приятно!
Час прошёл, и мы в Харькове. Прямо на аэродроме, пообнимавшись с представителями Харьковского обкома и руководством Завода имени Малышева, мы пересаживаемся в черные «Волги», и кавалькада из 10-15 машин трогается в направлении г. Днепропетровска.
Решив все вопросы, под вечер возвращаемся обратно в Харьков.
По приглашению А.Х. Бабаджаняна я оказываюсь в машине вместе с ним и Ворониным. Возглавляем кавалькаду черных машин. Впереди нас идёт милицейская машина, расчищая путь. Дорога живописная, по обе стороны стоят женщины с корзинами и вёдрами полными помидоров, яблок, абрикосов, слив и др..
Спрашиваю Воронина, где будем ночевать, отвечает, что в Москве. Значит несёмся на аэродром. Появляется мысль, а не купить ли немножко фруктов. Всё же были на Украине – гостинцы надо бы приобрести. Прошу Льва Алексеевича сделать остановку для закупки гостинцев. Он ни в какую, мол, тоже чего надумал. Вмешивается Бабаджанян:
- Лев Алексеевич, останови машину. Дай людям возможность фруктов купить. Это нам старикам уже ничего не надо, а у них подруги, дети…
Машина чуть съезжает с шоссе и останавливается. За нею съезжают и останавливаются все машины. Я выскакиваю и машу рукой – мужики за мною! Никто из машин не выходит. Ну, и плевать. Подхожу к тёткам. Увидев покупателя, ко мне бросаются женщины с корзинами и вёдрами. Я кричу им: « бабоньки, у вас мешочка какого-нибудь не найдётся?». Одна старушка говорит, что если я возьму у неё ведро абрикосов, то она даст мне мешок. Я соглашаюсь. Появляется какой-то здоровенный мешок красного цвета, да ещё с каким-то аляповатым орнаментом ( скорее всего бывший пододеяльник). В него высыпаются абрикосы. Какая-то дама суёт мне прямо к лицу ведро с яблоками, я отступаю назад, спотыкаюсь и сажусь в корзину с помидорами. Меня поднимают, но хозяйка помидоров кричит, чтобы я их купил. Соглашаюсь. Мне валят в мешок всё подряд. Штаны сзади промокли насквозь. Кто-то отряхивает меня от налипших овощей. Представляю, как хохочут мужики в машинах. Срамотища! Расплачиваюсь. Мешок взваливают на меня.
Килограмм 50 не меньше! Какая-то добрая душа засовывает мне под локоть тряпку: «постелишь, родной, на сидение, чтобы его не пачкать».
Иду к машине. Шофер, держась одной рукой за живот, другой открывает багажник. Заваливаю туда мешок и, подстелив тряпку, сажусь в машину на переднее сидение. Сзади заливаются слезами маршал с первым замом. Шофер рыдает и просит разрешения остановиться. Останавливаемся. В весёлом настроении добираемся до аэродрома.
Нам подали Як-40, небольшой, но очень уютный самолет.
Все прощаются, обнимаются, а я с мешком за спиной мимо них поднимаюсь в самолёт. Самолёт, как по заказу - в хвосте слева большие стеллажи для багажа. Сбрасываю туда мешок. Как побитая собака, забираюсь в уголок. Подлетаем к Москве. Вечер.
Подходит Воронин. Просит «парочку фруктиков». Ты, мол, был прав.
В Москву и с пустыми руками – как-то неудобно… Подвожу его к полке с мешком – берите сколько надо. Затем другой народ потянулся к моему мешку… Всех отправляю в хвост самолёта – берите ради Бога.
Самолёт приземлился в Чкаловском. Жду, когда все выйдут, чтобы взять свой проклятый мешок – тяжелый же гадина. Вышли наконец.
Подхожу к мешку, а он и на мешок то непохож – лежит какая-то мокрая тряпка с чем-то внутри… Беру – килограмма 3- 5.
Выбираюсь из самолёта. Все куда-то испарились. Вдали у ворот светятся задние фонари уезжающей машины. Бросили, забыли, как же я буду из этого Чкаловского выбираться, пешком что ли…
Иду к проходной. Вдруг с боку из темноты голос: «Юрий Михайлович, у тебя машина-то есть?». Поворачиваюсь – Игорь Фёдорович Дмитриев.
- Нет, Игорь Федорович.
- Иди сюда, поедем вместе. Тебе куда?
- На улицу Горького, где ресторан «Якорь».
- Хороший ориентир. Виктор забросит меня на Кутузовский, а потом тебя. Ладно?
- Спасибо, Игорь Фёдорович!
Вот так в жизни бывает. Сослуживцы и начальники – забыли, а крупный работник ЦК КПСС, которому министры низко кланяются, позаботился и не в первый раз. Если уж человек хороший, он и в ЦК КПСС – хороший. Таких бы побольше! К сожалению, в «моей практике» такие люди встречались не часто.
Да, мешок я принёс домой, а когда эту мокрую тряпку размотали, там оказалась каша из помидоров и абрикосов – вот тебе и гостинец с Украины…
|