Глава 9
Инженерно-бронетанковые приключения, или комические моменты драматических ситуаций
(Юрий Мироненко)
9.67. Между Устиновым и Генштабом
В 1976 году скоропостижно скончался Министр обороны СССР А.А. Гречко и на его место был назначен Дмитрий Фёдорович Устинов.
Надо сказать, что при Гречко по целому ряду объективных причин Министерство обороны СССР было против принятия танка Т-80 на вооружение Советской Армии.
Д.Ф.Устинов, будучи Секретарем ЦК КПСС, естественно поддерживал нас, т.е. - промышленность.
Буквально в первые же дни своего пребывания на посту Министра обороны СССР он позвонил заместителю министра оборонной промышленности Л.А.Воронину и дал команду срочно привезти ему проект Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР о принятии этого танка на вооружение.
Проект был подготовлен и согласован мною со всеми Министерствами, кроме, Минобороны, поэтому именно мне было придано соответствующее ускорение.
Ворвавшись с сов.секретным пакетом к военным я был остановлен двумя генералами И.В. Ильиным и С.Ф. Колосовым, которые откуда-то получили информацию о моём визите. С ними я был знаком и поддерживал хорошие отношения. Они попросили, прежде чем идти к Устинову, «зайти» к начальнику Генштаба В.Г. Куликову. Я с пониманием отнёсся к их просьбе, но «выдвинул» условие – только с разрешения Л.А.Воронина.
Позвонил. Получил согласие, но опять же с условием - держать его в курсе дальнейших событий.
Только вошли в приёмную Куликова, как из его кабинета выходит хмурый дядя с серьёзными погонами, сурово смотрит на нас и задаёт вопрос: «Вас вызывали?».
Я понял, что генерал-лейтенантам без его разрешения не положено появляться в приёмной начальника Генштаба, а мне – тем более.
Генералы объясняют ситуацию. Он на пару секунд задумался и скомандовал – за мной! Я тихонько спрашиваю - это кто? Мне отвечают– Сергей Федорович Ахромеев.
Оставив нас в своей приемной и сказав, что вызовет, он скрылся за дверью.
Генералы стоят, я тоже. Посматриваю на часы, проходит 5, 15, 30 минут – нас не вызывают. Дело, как говорят интеллигентные люди – хреновое, если не хуже. Министр обороны СССР приказал срочно доставить пакет, а тут какой-то Ахромеев явно тормозит.
Под предлогом ознакомления с местным туалетом покидаю приемную и вхожу в первую попавшуюся комнату. Убедительно прошу воспользоваться телефоном, и мне разрешают. Звоню Воронину, докладываю обстановку. Он меня успокаивает, мол Д.Ф.Устинов в курсе дела. Советует быть спокойным, но давить, невзирая на чины. Возвращаюсь.
Ждем ещё минут 15, наконец, выходит Ахромеев и командует идти за ним. Идём обратно в приёмную начальника Генштаба, но на этот раз насквозь – к Куликову.
Я прямо с порога заявляю, что Министр обороны СССР приказал мне немедленно доставить ему документ, а я болтаюсь больше 40 минут в приёмной Вашего заместителя!
Куликов выслушал меня и молча протянул руку. Я понял, подошел к нему и дал документ. Он взял линейку, положил её под начальную фразу – « Постановление ЦК КПСС и Совета…», и начал читать.
Мне не было предложено сесть, поэтому я стоял вплотную к столу и смотрел. Все остальные тоже стояли, но в районе входной двери.
Виктор Георгиевич секунд 10 читал первую строчку потом передвинул линейку на следующую. Всё, как в замедленном фильме. Затем линейка поднялась опять под первую строку… Не знаю за сколько месяцев ему удалось бы прочесть всё постановление, но тут раздался телефонный звонок.
Взмахом руки, отодвинув кучку бумаг в сторону вместе с линейкой, он вскочил, схватил трубку и вытянулся по стойке смирно. Из трубки достаточно громко раздался спокойный голос Устинова:
- Виктор Георгиевич, постановление по танку Т-80 у тебя?
- Так точно, товарищ Министр обороны!
- Ты его завизировал?
Небольшая пауза, и не совсем уверенный ответ:
- Так точно…
- Ну, тогда бери нужных товарищей и ко мне.
Куликов стал искать моё постановление, которое он сдвинул всторону с какими-то бумагами. Я ему помог. Потом он судорожно стал искать чего-то ещё, приговаривая: « Да где же она». Догадавшись, я вытащил из кучки линейку. Взяв линейку, смотрит на меня. Показываю места, где надо визировать, а он, укладывая на это место линейку, карандашом проводит тонкую линию и по этой линии мелкими буковками каллиграфическим почерком пишет свои инициалы и фамилию.
Завершив процедуру визирования, схватил моё постановление, подбежал к стене, нажал какую-то кнопку, в стене открылась дверь лифта, и он, крикнув – за мной, исчез за закрывшейся дверью.
Ахромеев, два генерала и я понеслись из кабинета по лестнице вниз. Буквально кубарем скатившись на второй этаж, они побежали по длинному коридору, а я был задержан стражами у входа в коридор с требованием предъявить спецпропуск.
У меня такого пропуска не было. Объясняю охране, что я из одной компании вон с теми товарищами, в ответ: «Они об этом бы нам сказали».
Генералы в конце коридора скрываются за дверью, я стою на лестничной площадке, подло брошенный и без моего совершенно секретного документа. Бегут секунды, как часы, и вдруг из коридора слышится зычный голос:
- Юрий Михайлович, ну что же вы там стоите, идите сюда.
Охрана расступается, и я, еле сдерживая злобу, иду специально замедленным шагом.
Приёмная Д.Ф.Устинова меня удивила. Два окна, между ними стол секретаря, по правую руку от него в углу - маленький детский желтенький столик на четырёх ножках, слева от входной двери расположился массивный, мрачного черного цвета круглый стол, а вокруг него четыре таких же мрачных и тяжелых стула с высокими спинками. Стол и стулья явно из Третьего Рейха – трофейные. Вот и вся обстановка!
Ахромеев, генералы и я расположились за трофейным столом, а начальник Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР за детским столиком, читал мой документ.
Военные сосредоточенно молчали, видимо, каждый из них проклинал себя за то, что не удосужился прочитать доставленный мною многостраничный проект постановления.
Буквально через минуту открылась дверь, вышел Дмитрий Федорович и пригласил нас в кабинет. Первыми прошли Куликов с Ахромеевым, следом за ними я, подталкиваемый сзади генералами, затем они.
Устинов с каждым из нас поздоровался за руку. Здороваясь со мною, слегка прищурил правый глаз. Я понял, что он полностью в курсе событий.
До сих пор не могу понять, как получилось, что все военные сели за стол справа от Министра, а я оказался в одиночестве слева.
Устинов бегло просмотрел проект постановления. Аналогичный экземпляр, но без виз заинтересованных организаций я передал ему ещё в ЦК КПСС через его помощника Свет Савича Турунова.
Наклонив голову вправо и слегка постукивая пальцами левой руки по столу, Устинов обратился к военным: «Товарищи, сегодня знаменательный день, мы принимаем на вооружение лучший в мире танк с прекрасным вооружением и газотурбинной силовой установкой. Я благодарен вам за огромный труд по моральной и технической поддержке разработчиков этой машины…».
Чем больше он расхваливал недругов Т-80, сидящих напротив меня, тем больше менялся цвет лиц у Куликова и Ахромеева…
После заздравной увертюры Министр стал задавать вопросы по технике, смотря в упор на начальника Генштаба и его заместителя.
Генштаб побледнел и поплыл. Образовалась какая-то жуткая пауза, запахло инфарктами. Министр спокойно ждал ответов. Пришлось выручать военных - я робко поднял руку, как школьник, который знает ответ на вопрос.
И началось…
Устинов доводил штабистов вопросами почти до потери сознания, а потом как бы замечал меня и предоставлял слово для ответа.
Задавал очередной вопрос, ждал ответа, и не дождавшись, в очередной раз «замечал» мою робко поднятую руку. Так было не меньше десяти раз, причем вопросы задавались как по Т-80, так и по Т-72 , и по Т-64Б. Наконец пытка закончилась. Генштаб лично убедился в полной своей некомпетентности, потерял лицо, и был «поставлен на место».
Устинов, как ни в чём не бывало, тепло поблагодарил всех, вернул мне проект постановления, при этом слегка улыбнулся и сказал, чтобы я поработал со Свет Савичем, досконально проверив документ перед подписанием у Л.И.Брежнева и А.Н. Косыгина.
Вечером, когда я вернулся в Министерство, мне позвонил один из генералов Спиридон Федорович Колосов и от имени всех поблагодарил за вовремя оказанную помощь, извинившись, что при помощнике Устинова они этого сделать не могли.
В дальнейшем особых разногласий между Д.Ф. Устиновым и командованием Генерального штаба не наблюдалось, и штабисты до 20 декабря 1984 года «дружили» с оборонной промышленностью.
Да, забыл рассказать о жёлтом столике. Исправляюсь.
Когда Д.Ф.Устинов в первый раз посетил свой новый кабинет, там еще не закончилась расстановка мебели в приёмной, и служащие вытаскивали этот столик в коридор.
Дмитрий Федорович сказал, что столик хороший и его надо оставить. Те начали возражать, ведь он полностью выпадает из общего стиля, цвета и вообще – зачем?
Устинов пошутил: «Поставьте его вот в тот уголок, и пусть за ним готовятся к докладу вызываемые мной товарищи ».
В Министерстве обороны любая шутка высшего по рангу, непонятая подчинёнными, воспринимается очень серьёзно, а шутка Министра обороны СССР – это приказ!
|