Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.49. 1971 - переломный год
Начался этот год с приятного сюрприза - командировки в Минск и Гродно. Мне постоянно приходилось работать с техническими журналами и патентной литературой, чтобы найти что-либо полезное для нас в части загрузки мощностей электростанции. Агрегаты работали не в лучшем режиме, а ни алмазники, ни мы пока ничего не могли предложить кроме электрокотельных. Их уже начали строить в Мирном и у нас в Чернышевском. До Ленска дело не дошло, т.к. там была подстанция мощностью всего 16 Мвт и слабая ЛЭП. В Ленске у нас был деревообрабатывающий комбинат с вечной проблемой качественной сушки древесины. И вот однажды, роясь в журналах, я нашел статью, где Институт тепломассообмена Белорусской Академии наук предлагал новый способ сушки древесины в воде (!) с помощью электрического тока.
По всем показателям этот способ был хорош, кроме одного - большие энергозатраты. А для нас это как раз и было достоинством! С этим сообщением пошел я к Биянову и доложил ему об открывающейся возможности получить качественную древесину практически без дополнительных капитальных затрат. Этот способ ему понравился, да к тому еще он вспомнил, что давно собирался в Гродно, где применяют способ получения железобетонных панелей с малыми затратами цемента, что было для нас очень важно, ибо цемент составлял самую значительную часть завозимых к нам грузов. Учитывая все это, да еще и то, что я родом из Минска, решено было поехать в командировку в Белоруссию.
В конце января мы вылетели в Минск. Без всяких приключений долетели до Москвы, пару дней поработали в Министерстве. У Биянова в доме уже стояла пара диванов и я вполне прилично мог выспаться. Из Москвы позвонил маме, сообщил, что скоро приеду вместе с шефом. Учитывая нашу небольшую квартиру, предлагать Биянова пожить у нас я не стал. Поселили его в хорошей гостинице, но обедать поехали к маме, захватив по дороге все, что надо к столу. Мама была очень рада нашему приезду, а Биянова я просто не узнавал - он был сама любезность! Не знай я его раньше, никогда бы не поверил, что он сущий деспот и ругатель для своих подчиненных. Он совершенно очаровал маму и обед прошел прекрасно. Город очень понравился Биянову своей чистотой и порядком, особенно по сравнению с Москвой.
С наилучшими впечатлениями от первого дня пребывания в Минске Биянов уехал в гостиницу и по дороге туда не переставал хвалить маму, как бы удивляясь, что у такой прекрасной женщины такой сын как я. Впрочем, после года совместной работы он на меня уже смотрел совсем другими глазами и работать с ним мне было легко. Я его хорошо понимал и уважал как большого специалиста и как сильного и волевого человека.
Утром мы пошли в Институт тепломассообмена и очень продуктивно поработали там. Пока Биянов очаровывал директора, я в лаборатории подробно посмотрел на модели весь процесс, получил разъяснения по тонкостям технологии и заручился согласием сотрудничать с нами при внедрении метода в Ленске. После обеда собрались у директора и, как теперь говорят, составили протокол о намерениях. Мы должны были обеспечить институту заказ и оплатить их расходы на внедрение, а они - всячески способствовать нам. Расстались довольные друг другом, особенно я, т.к. записали несколько командировок в Минск для «...обмена опытом и изучения результатов новых разработок института».
В Гродно нас встречал московский знакомец Биянова - специалист по новому методу изготовления железобетона. Он писал диссертацию на эту тему и сидел на заводе ЖБИ, внедряя свои разработки. Неимоверной пробивной силы был мужик! Гостиница и стол были уже нам приготовлены, распорядок дня на несколько дней вперед составлен, включая и развлекательную программу. И. главное, все это было уже оплачено, но вот каким способом - я не знаю. Очевидно, очень он был заинтересован в том, чтобы Биянову понравилась его разработка и очень хотелось, чтобы ее внедрили у нас. Видя его усердие, Биянов изредка кивал мне головой и подмигивал, но воспринимал все как должное, а я вообще ни во что не вмешивался, т.к. ничего в этих делах не понимал, кроме того, что это полезно для стройки. Осмотрели мы город, побывали в церкви и в костеле. Везде поставили свечки и делали это на полном серьезе, что меня немало удивило в партийном шефе – генерале внутренней службы.
На комбинате провели несколько дней: просмотрели весь технологический цикл и последующие испытания готовых изделий. Я после этого стал даже немного разбираться в этих делах, что потом очень пригодилось. (Я вообще уверен в том, что бесполезных знаний не бывает!) Вечерами дегустировали фирменные блюда в местных ресторанах и много гуляли по городу, благо стояла почти весенняя погода.
На прощание поехали на машине в Друскининкай, тогдашний знаменитый на весь Союз курорт. Приехали, побродили по пустым аллеям парка, постояли на берегу Немана и пошли пить целебную воду. Диссертант выпил эту жидкость на наших глазах и нахваливал при этом, даже не подав вида. Мы - народ наивный и доверчивый - тоже, глядя на него, начали пить большими глотками. По логике шефа мы не должны были показать какому-то постороннему человеку, что нас - северных людей - можно чем-то удивить или в чем-то превзойти. Чего мне стоило не выплюнуть эту вонючую жидкость с острым запахом сероводорода и показать при этом удовольствие на лице - один Бог знает! Шеф тоже понял сразу, что нас «прикупили» и тоже постарался из всех сил не подать виду, что ему противно пить эту целебную вонь. На лице у нашего гида было явное разочарование и это было нам самой большой наградой. Переглянувшись, мы расхохотались и в хорошем настроении уехали в Гродно.
Командировка получилась очень интересная и полезная, а, главное, безответственная. Я привык, что надо куда-то ехать, что-то делать, за что-то отвечать, а здесь - сплошные приятности и «надувание щек», да еще и на всем готовом. Привезли мы с собой несколько томов технической документации, а по результатам поездки вместе сходили к Батенчуку. Там решили, что будем внедрять оба метода у себя на стройке.
В конце зимы подтвердились ходившие по поселку слухи о том, что Батенчук скоро уйдет от нас на новую стройку - начиналось строительство КАМАЗа в Набережных Челнах, а руководителей такого масштаба как Батя в Союзе было не много. Так и получилось.
В начале весны многие в Управлении готовились уезжать на новую стройку вместе с Батенчуком. У меня с ним состоялся небольшой разговор на эту тему, но такой, что «...он, мол, с удовольствием пригласил бы меня с собой, но я только привез семью в хороший дом, впереди интересная стройка второй очереди ГЭС и поэтому дергаться мне не надо... Но, если захочешь, то пиши и приезжай в любое время...»
Биянов был мужик очень честолюбивый и это было известно всем. Я это узнал в самом начале своей работы, когда принес ему на подпись какое-то совершенно простое письмо типа «сопроводиловки». Он это письмо не подписал, а вызвал меня и, набычившись, прошипел: «Что вы мне принесли?» Я ответил, что там все написано и все очень ясно. Тогда он просто взвыл: «Мне ваш почерк не нравится, забирайте письмо и перепишите!» Причем тут почерк, когда письмо напечатано на машинке секретарем Биянова на моих глазах, я не понял и спросил об этом у нее. Валентина Петровна перечитала письмо и руками всплеснула: «Вовочка, миленький, это я виновата! Батенчук уехал в Якутск на сессию Верховного Совета и надо подписывать письмо не «Главный инженер», а «и.о. Начальника - Главный инженер» Перепечатала и он тут же подписал письмо, правда, к нему уже пошла В.П. и «отмазала» меня, но эпизод этот был очень для него характерный.
Каково же было удивление всей стройки, когда после отъезда Батенчука начальником ВилюйГЭСстроя назначили не Биянова, как ожидалось, а начальника Гидромонтажа М.И. Васильева. Уровень нового начальника был ничуть не выше той должности начальника участка, которую он занимал. Его назначение было большим ударом по самолюбию Биянова. Я даже не мог себе представить, что Миша Васильев - рядовой начальник субподрядного участка – посмеет руководить таким асом гидростроительства как Биянов, который гонял его на планерках , как Макар телят.
А тот и не руководил. Начиная с первого дня «царствования» у него в правило вошло появляться на работе в непредсказуемое время. Первый, кого он желал видеть был его зам по снабжению, с которым выпивался коньяк и в зависимости от количества выпитого новое начальство отправлялось либо в Мирный якобы по очень важным делам, либо «по объектам», ничего общего не имеющим со стройкой. Изредка собирались специалисты у него в кабинете и давались невразумительные указания, которые никогда не выполнялись потому, что уже через час никто о них не помнил.
В 1971 году перед стройкой ставились две очень большие задачи: начать строительство второй очереди Вилюйской ГЭС и развернуть работы по строительству на месторождении «Удачная», куда в ближайшие годы должна быть перенесена основная добыча алмазов.
Предполагалось, что когда будет построена ГЭС-2 она компенсирует огромный рост нагрузок на Севере: обогатительный комбинат и город на «Удачной». Проект всего комплекса разработал институт «Якутнипроалмаз» и был удостоен премии Совмина СССР. На Север надо было протянуть 2 мощных ЛЭП-220 кв. сначала на деревянных, а потом и на металлических опорах. Кроме того, во всем районе набиралось много объектов строительства и у алмазников и у нас. Началась массовая каменная застройка Ленска и Мирного, строились промышленные предприятия, школы, магазины и соцкультбыт во всех поселках района. Работы было невпроворот и все это легло на плечи Биянова при наличии формального начальства - Васильева.
|