КАК ВОЕНМЕХОВЕЦ ОКАЗАЛСЯ ГЕОФИЗИКОМ

 

3.14-1.jpg

Иннокентий Сафьянович Чичинин . 2004 г.

3.14-2.jpg

На родине среди родных на фоне села Койбалы.

Сейчас Вы здесь: .:главная:. - .:статьи:. - .:как военмеховец оказался геофизиком:.
СЛЕДУЮЩАЯ ЧАСТЬ>>

Глава 3
Новосибирский Академгородок

(Вячеслав Юшин)

3.14 Автобиография И.С.Чичинина

Я родился в 1933 году в селе Койбалы Хакасской автономной области.

Ныне на восточной окраине Койбальской степи стоит Саяно-Шушенская ГЭС. Чичина - это маленькая речка. Она течёт на западной окраине Койбальской степи.

Начальное образование получил в сельской школе. В 1946 - 51 г.г. получил среднее образование в школе-интернате, которая была организована в г. Абакане для хакасских детей-сирот и детей из отдалённых хакасских сёл, где не было средней школы.

В нацшколе я нахально объявил себя математиком и физиком, и после окончании школы поехал в Ленинград, где поступил в университет на физический факультет. Ехал я туда с намерением собственноручно делать атомные бомбы, чтобы сбрасывать их на головы проклятых капиталистов. Почему? Да это просто воспитание военного времени. Если бы война 41-45 гг продолжалась дальше, то из нас легко можно было бы сделать камикадзе.

Ленинград мне не понравился, он мне показался каменным мешком. Я очень там скучал по сибирским просторам. На кафедре атомной физики и на кафедре ядерной физики ужасно пахло крысами. Зато на физфаке была еще и кафедра "Физика Земли". Выпускники этой кафедры, обычно попадали в экспедиции на льды Ледовитого океана, Антарктиду, Таймыр, Чукотку и т.п. Чтобы вырваться из "каменного мешка" я и записался на эту кафедру.

Как рождалась аппаратура «ТАЙГА»

После окончания университета я был оставлен в аспирантуре у профессора Гольцмана и после ее окончании (в 1960 г.) был направлен в новосибирский Академгородок в Институт геологии и геофизики СО АН.

В 1959 году вышло постановление, по которому защищать кандидатские диссертации можно было только после опубликования 2 статей в научных журналах. В ожидании публикации своих работ (одна из этих статей сразу вызвала бурю научном мире, так как доказательно опровергала изобретение одного маститого геофизика. ВЮ) я работал в подготовке и проведении геофизических исследований в Кузбассе и Иркутской области. На защиту кандидатской вышел только в 1962 году

После защиты я поехал на рыбалку, на Иртыш. Там, в районе Ханты-Мансийска, одна сейсмопартия проводила работы по уточнению положения границы Мохоровичича, которая расположена на глубине 40 - 50 км. Работы выполнялись при помощи каравана из 6-7 судов. На одном судне стояла сейсмостанция – громоздкмй 12-канальный регистратор, выполненный на радиолампах. Сейсмоприёмники расстанавливались на берегу, в более или менее сухом месте, на удалении 5 - 12 км от берега. Соединялись приёмники с сейсмостанцией 12 километровой "косой" – кабелем, сплетенным из телефонных проводов. Смотка и размотка косы осуществлялись при помощи артиллерийского тягача-амфибии. Коса обычно лежала в "няше". Так называется зыбкое болотистое месиво: нога человека в нём утопает по колено и выше.

Сейсмостанция должна была записывать сейсмические сигналы от взрывов через каждые 15 - 20 км по профилю, проложенному по карте вдоль реки. Взрывы должны были возбуждаться в скважинах глубиной 10 - 15 м., а вес одного заряда 200 - 500 кг. Расстояния "взрыв – прием" должны были составлять 50, 75, 100, 150 км.

На одном из судов стояла буровая установка (для погружения заряда на глубину 10 - 15 метров). Два судна отвечали за взрывы, остальные – за доставку взрывчатки, солярки, продуктов питания и т. д.

Работы такого рода называются региональными сейсмическими исследованиями Земной коры. Их можно назвать также разведкой перед разведкой нефтегазовых месторождений. Хотя нефть и газ обычно добывают с глубин до 3 - 4 км, но чтобы лучше понять топографию расположения продуктивных пластов на глубинах 3-4 км, важно проследить положения пластов на глубинах до 40 - 50 км.

Когда я приехал на рыбалку (в начале сентября), выполнение плана полевых работ было нулевое, так как на сейсмограммах полезных сигналов видно не было, вся запись была забита какими-то помехами. Поэтому я отказался от рыбалки и начал с тамошними геофизиками выяснять причины этих помех.

На кораблях команды экипажей и рабочие «бичи» почти непрерывно пьянствовали, у них шли постоянные разборки. Произошло даже убийство в пьяной драке. Судно с бурильной установкой практически предназначалось только для «галочки» в отчете. Бурить реально никто и не думал. Взрывали заряды прямо в реке (попробуй, проконтролируй это где-то «на диком бреге Иртыша!»)

Я пришёл к убеждению, что от этой публик надо отказаться вообще. Сейсмостанцию надо сделать в габаритах спортивного чемоданчика, (в это время уже широко применялись транзисторы). Она должна иметь 6 каналов с магнитной записью и включаться автоматически по радио. Лёгкий вертолёт типа Ми-2 должен брать на борт 5-10 таких регистраторов и расставлять их через 10 - 15 км. 20 таких регистраторов покроют весь рабочий профиль. Одна такая расстановка обеспечит годовой план работ вышеописанного каравана. Если за летний сезон этот вертолёт сделает 10 - 20 расстановок, то это будет 10 -20 кратное выполнение годового плана.

Вернувшись с "рыбалки", я поехал в Москву, в Ленинскую библиотеку и Институт звукозаписи, чтобы изучить состояние разработки 8-ми канальных магнитных головок, магнитных плёнок и магнитофонов-диктофонов. В результате родился проект телеуправляемой переносной аппаратуры, названной впоследствии "Тайга". Улучшения качества магнитной плёнки в СССР не ожидалось. Поэтому я выбрал запись с частотной модуляцией и дал по плотности записи 10-20-кратный запас по сравнению с буржуями. На допустимый уровень детонации лентопротяжного механизма тоже наложил требования "не бей лежачего". Позднее, когда я уже работал в Институте автоматики и электрометрии , его новый директор академик Ю. Е. Нестерихин насмехался: делать аппаратуру в 10 раз хуже зарубежной? Ха-ха-ха! Но я не поддавался на провокацию, так как знал, что ни в США, ни в Японии нет аппаратуры, подобной "Тайге". А то, что магнитофоны у них лучше наших, ну так что ж! Как-нибудь переживем.)

Несколько позже, когда самые первые образцы «Тайги» проходили полевые испытания, у нас с коллегами родилась идея бомбометания. Не надо бурить скважину: авиабомба весом 250-500 килограмм при падении сама углубится на 15-20 метров. Создатель Новосибирского Академгородка академик М.А.Лаврентьев подписал наше письмо главному маршалу авиации СССР К.А.Вершинину с просьбой выделить нам эскадрилью стратегических бомбардировщиков для «сейсмобомбёжки». Маршалу наша идея понравилась: ведь «летунам» надо регулярно получать зачёты по бомбометанию, и они кидали бомбы по одним и тем же мишеням, так как новые мишени ставить накладно. А в нашем случае каждый раз будут новые мишени: почти боевая обстановка!

Когда требования к аппаратуре стали моими убеждениями, я написал заявку на изобретение. В соавторы включил 9 человек – почти всех высших руководителей новосибирского геофизического треста. И начал в своем институте пробивать тему разработки такой аппаратуры. А там дело было безнадёжное: изготавливать транзисторную аппаратуру не было возможности. Хотя «соавторы» все же помогли пробить заказ на изготовление 20 макетов аппаратуры по нашим «сырым» радиолюбительским эскизам, необходимо было привлечь к разработке профессионалов. Поэтому я поставил перед руководством отдела геофизики (Фотиади Э.Э. и Пузырёвым Н.Н.) ультиматум - если не будет такой темы и соответствующего обеспечения, то я из института ухожу. Они забеспокоились и повели меня к директору Института, академику Трофимуку А.А. Он сказал: При организации Сибирского отделения был предусмотрен специальный институт - Институт автоматики и электрометрии, который по уставу и должен обеспечивать научный центр передовой геофизической аппаратурой!

И вот мы с Пузырёвым потопали к К.Б. Карандееву – директору ИАЭ. Константин Борисович сказал: “Чтобы делать скрипку, надо, по-видимому, быть не только краснодеревщиком, но и обладать музыкальным слухом. У меня «краснодеревщики» имеются, а у Чичинина, похоже, есть слух. Так вот, передавайте Чичинина мне и мы здесь начнём разработку его проекта. Это было в 1964 г. Но до этого я успел втянуть в работу над «Тайгой» еще один институт, принадлежащий Мингео, – СНИИГГиМС , где также была организована группа из 10 инженеров. И вот, каждому инженеру я даю изготовленный «сырой» регистратор, и он копается над своими экземпляром, пытаясь оживить его.

Весной 1965 г. я перебрался в соседнее здание , в ИАиЭ, и сразу уехал на полгода в Енисейск, оставив жену одну с новорожденным сыном. К этому времени письмо академика Лаврентьева к главкому ВВС сработало, и стратегические бомбардировщики начали из Казахстана летать в Сибирь бомбить «наши цели».

Но мало сделать работающую аппаратуру. Чтобы её изготавливать серийно, надо иметь полную конструкторскую документацию, а работа конструкторского бюро стоит денег. Как же удалось нам решить эту проблему? Дело было так. Однажды Президент СО РАН М.А. Лаврентьев послал группу учёных на Семипалатинский ядерный полигон для ознакомления с их проблемами. Я оказался в составе этой группы. Там выяснилось, что у военных остро стоит вопрос регистрации уровня колебаний почвы, вызванных испытаниями, на удалениях в сотни км, особенно, в населенных пунктах.

Я заявил на совещании, что у нас почти готова аппаратура для записи таких колебаний. Она небольшая, как спортивный чемоданчик. Включается по радио. В ждущем режиме может стоять сколько долго без присутствия оператора. Такие чемоданчики можно установить, где угодно. Хозяевам идея понравилась, и начальство полигона согласилось оплатить разработку. Я помог составить письмо на имя Лаврентьева с просьбой о конструкторской проработке и аппаратуры и изговлении опытных образцов по хоздоговору с Семипалатинским полигоном. В результате на Опытном заводе СО АН были изготовлены сотни регистраторов аппаратуры «Тайга», с помощью которой на территории СССР, в Антарктиде и в Арктике были затем отработаны не менее 20 тыс. км региональных профилей ГСЗ с использованием химических взрывов.

Конечно, над «Тайгой» и с «Тайгой» я работал не один. У нас образовалось сплочённая группа. Когда мы в 1965 г. бомбились по профилю «Енисейск - Колпашева», наш полевой лагерь (человек 20) располагался в окрестности Енисейска. Я ввёл сухой закон. Но в каждую субботу вечером был обязательный банкет - пей сколько влезет! Банкет делали в «главном ресторане» г. Енисейска. Мы любили петь. Сначала официантки на нас шикали, но публика потребовала, чтобы мы пели. Потом, когда привыкли, что в каждую субботу мы поём, ресторан был каждый раз переполнен, а нас сажали за большой почётный стол.

После завершения кострукторских работ по «Тайге-1» и по «Тайге-2», в 1972 г. я вернулся из ИАЭ в Институт геологии и геофизики, но уже не один, а группой единомышленников из 10 человек.

Здесь можно спросить, зачем в таких делах нужны математика и физика? Дело в том, что критикунов везде хватает. Вот какой-то критикун начинает гнусно выступать, что изделие, предлагаемое Чичининым, в принципе, работать не может. Как доказать свою правоту? Только при помощи формул и расчётов по ним. В связи с этим можно привести такой анекдотический пример: чтобы получить утверждение плана экспедиционных работ с бомбометанием надо было доказать, что эти бомбы не вызовут таежных пожаров, то есть, надо было убедить, что в Западно-Сибирских грунтах 250 - 500 килограммовая фугасная бомба, сбрасываемая с высоты 1,5 - 3 км, проникнет вглубь на 15 - 20 м. При взрыве на такой глубине горящие осколки и газы не выйдут на поверхность земли и лесных пожаров не будет. Справку, подтверждающую это утверждение, военные организации нам не дали, сказали, что такие сведения засекречены и разглашать их они не имеют права. Поэтому, хочешь – не хочешь, мне самому пришлось выводить формулы о глубине проникания авиабомбы, о радиусе разрушения при взрыве, о размере воронки.

В 1968 году было заключено международное соглашение о запрете ядерных испытаний. Но взрывать-то всё равно надо! Поэтому дальше взрывы продолжали делать «в мирных целях для развития народного хозяйства». Для регистрации сейсмических сигналов от этих взрывов аппаратура «Тайга-2» была выпущена на московском заводе «Нефтеприбор» в тысячах экземпляров. В 1975 - 90 гг в СССР было произведено 39 таких взрывов. Сейсмические сигналы от этих взрывов были зарегистрированы на профилях с общей протяженностью более 30 тыс. км. Схема работ такая: готовится ядерный взрыв, и по намеченному азимуту (профилю) протяженностью 1000 – 4000 км через каждые 10-20 км развозятся вертолетами регистраторы, где и оставляются в дежурном режиме. Перед взрывом все регистраторы одновременно включаются в работу по радио. Кодовые последовательности радиовключения таковы, что одновременно служат метками времени. Они записываются на одну из дорожек регистратора.

После «перестройки» СССР сейсмограммы, полученные от ядерных взрывов, были рассекречены и стало возможным привлечение так же и учёных западных университетов к осмысливанию этих записей. Совместная работа российских (ГЕОН) и датских геофизиков позволила существенно уточнить строение мантии Земли, открыть протяженные границы (переходные зоны) на глубинах около 100 и 400 км. Осмысливание указанных сейсмограмм ещё не завершено.

О том, как я влип в вибрационную тематику

Летом 1963 года в одной сейсмопартии я занимался делами «Тайги». Туда приехал знакомый геофизик и сообщил мне, что американцы вместо взрыва используют вибрацию, при этом они получают такую же сейсмограмму, как при использовании импульсного источника (взрыва). Я подумал, как это сделать и догадался, что именно они делают. На этом успокоился. Потом, по возвращении в Академгородок, я увидел в американском журнале описание метода. Каково же было мое удивление: американцы делают вовсе не так, как я догадался, а совсем по-другому. Думал, что в моих формулах ошибка. Проверил - перепроверил, ошибки нет. Дальше больше: начал продумывать, как реализовать на практике этот метод, названный впоследствии «частотным». Метод имеет ряд преимуществ по сравнению с американским методом «Вибросейс», и он был положен в основу последующей разработки комплекса аппаратуры и оборудования для вибрационной сейсморазведки нефтяных и газовых месторождений на продольных и поперечных волнах («Вибролокатор»).

Изготовление опытных образцов «Вибролокаторов» сначала было налажено в СибОКБ НПО «Нефтегеофизика» в Новосибирском Академгородке, потом в Минусинской опытно-методической экспедиции НПО «Енисейгеофизика». Эти образцы использовались в 1975-85 гг при опытно-методических работах в ряде организаций Сибири. Однако, внедрить этот комплекс в широкую практику сейсморазведки не удалось. Было даже Постановление ЦК КПСС о строительстве завода, который должен был выпускать «Вибролокаторы». Но завод превратился в «долгострой», а потом попал под каток «перестройки».

Параллельно с работами по «Тайге» и «Вибролокатору» в 1972 году мы вместе с московским геофизиком А.В. Николаевым из ИФЗ вполушутку начали теоретические расчёты по обоснованию возможности просвечивания Земного шара при помощи какого-то мощного вибрационного источника. Дело в том, что внутреннее строение Земного шара (ядра Земли, мантии Земли) мы знаем, в основном, по сейсмическим волнам, рождаемым при больших землетрясениях, и пронизывающих планету насквозь. Но ряд гипотез об образовании солнечной системы можно было бы уточнить, если узнать точнее модули упругости, распределение плотности вещества в ядре Земли и нижней мантии и т.п.. Использование для этих целей сейсмических колебаний от мощных землетрясений можно уже считать исчерпанным. Использование подземных ядерных не очень приемлемо по множеству причин. По моим расчётам выходило, что для получения хороших сигналов, отражённых от поверхности ядра Земли (что находится на глубине около 3 тыс. км) нужен вибратор с амплитудой силы около 5 тыс. тонн (амплитуда силы «Вибролокатора» 10 тонн). Но для начала мы решили искать деньги на создание вибратора с амплитудой хотя бы 100 тонн. Эта идея получила поддержку академиков Марчука Г.И., Алексеева А.С. и Шемякина Е.И. При их содействии деньги нашлись.

Сначала вибратор работал в окрестности новосибирского Академгородка. Но ближайшие строения пошли трещинами, и нам пришлось искать место для продолжения экспериментов подальше от цивилизации. Такое место нашлось на берегу Обского водохранилища, в 3 км от села Быстровка. Это место с тех пор именуется Быстровский вибросейсмический полигон.

Путём непосредственных экспериментов было показано, что сейсмический вибратор, генерирующий силу с амплитудой 100 тонн в диапазоне частот от 5 до 10-12 Гц, при 45-минутном сеансе вибрации позволяет получать на расстояниях до 300 - 350~км такие же сейсмограммы, как при взрыве на поверхности земли 5 тонн тротила. (Взрыв производился в Искитимском карьере, который расположен недалеко от Быстровского полигона, прием осуществлялся на берегу озера Чаны. В монохроматическом режиме работы 100-тонного вибратора дальность надёжной регистрации амплитуды и фазы колебаний составляет 1040 км. Прием осуществлялся на берегу озера Балхаш. При помощи такого вибратора надёжно освещаются глубины до 50 - 70 км. Зачем нужен такой вибратор? Перечислим лишь несколько примеров.

Региональные сейсмические исследования. Выше говорилось, что для проведения «разведки перед разведкой» использовались взрывы нескольких тонны тротила. Но ныне из-за серьезного ущерба природе и опасности попадания ВВ к террористам связываться со взрывчаткой ученым стало делом очень хлопотным. Гораздо проще и безопаснее выполнять такие работы при помощи вибратора. Так, в 2002 -2003 гг такие работы выполнялись нашим коллективом на 600-километровом участка профиля «Магадан - остров Врангеля».

Диагностика физического состояния существующих инженерных сооружений Люди, живущие в многоэтажных домах, иногда задумываются, крепко ли стоит их дом, надёжны ли стены и перекрытия. А люди, живущие в Абакане, знают, что если разрушится плотина Саяно-Шушенской ГЭС, то от города мало что останется, ибо по Енисею пойдет высокий водяной вал. Как удостовериться, что данное сооружение стоит надёжно. Понятно как: надо его потрясти. При этом если какие-то части сооружения держатся на «честном слове», то при тряске они проявят себя большей амплитудой колебаний. Обнаружить такие места можно, не подвергая здание заведомо опасным воздействиям. Анализируя сейсмические колебания в разных местах сооружения о вибратора, установленного в отдалении. Обнаружив такие места, можно вовремя принять меры к их укреплению.

И. Чичинин,
25.03.2004 г.

От редактора: Иннокентий Сафьянович Чичинин умер 30 октября 2016 года на 83-м году жизни. Текст последнего абзаца был опубликован И.С. Чичининым в 2004 г., за 5 лет до трагедии 17 августа 2009 г.на СШ ГЭС, унесшей жизни 75 человек и приведшей к миллиардным убыткам.


© Вячеслав Юшин

2010-2018

СЛЕДУЮЩАЯ ЧАСТЬ>>

Копирование частей материалов, размещенных на сайте, разрешено только при условии указания ссылок на оригинал и извещения администрации сайта voenmeh.com. Копирование значительных фрагментов материалов ЗАПРЕЩЕНО без согласования с авторами разделов.

   
 
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
1. Военмех
2. 2
3. Новосибирский Академгородок
4. На пути к «Вибролокатору»
5. Новосибирск-Баку-Каинск
6. Вибролокатор: старт, взлет, финиш
7. Начало проекта ВПЗ
8. Триумф ВПЗ
9. Конверсия на сломе эпохи
 
ПОДСЧЕТЧИК
 
Эту страницу посетило
42546 человек.
 

 

 



Powered by I301 group during 2000-2005.
© 2004-2021