Глава 3
Новосибирский Академгородок (Вячеслав Юшин)
3.9. Первый виброполигон
Еще весной 1968 г Чичинин организовал поездку вокруг Обского моря для выбора виброполигона. Выбрали окраину села Бурмистрово в 80 км от нашего Академгородка. Договорились с сельсоветом. На лето поселились в пустующей школе, а к осени сняли две избы на окраине села. Тогда же я впервые столкнулся со стилем работы, введенным Чичининым: лето проводить в поле. Казалось бы, идет отладка аппаратуры, надо сидеть в окружении приборов в лаборатории, под боком конструктора, мехмастерская. Нет! – погрузили пол-лаборатории приборов на грузовики, сняли избу в деревне, сеть вместо 220-ти 150 вольт, летом комары, осенью – печное отопление, связи с городом нет, но зато… Какое погружение! Ничто не отвлекает. Можно работать, кто, конечно, хочет, хоть круглые сутки!
Конечно, у этого стиля были не столько романтические, сколько прозаические причины. Разработка финансировалась хоздоговорами. Договора заключались с Мингео и контролировались головным институтом Министерства. Отчитываться надо было ежегодно, причем полевыми материалами, сейсмограммами, как это принято в производственных геофизических партиях.
Полевой сезон 1968 года заканчивался, и мы провожали его в селе Бурмистрово. Вот-вот должен был заработать Фурье-анализатор, и, хотя уже и осень кончалась, возвращение затягивали, чтобы вернуться "на белом коне". Именно тогда, в октябре 1968 года в занесенной снегом избушке на околице села впервые "задышал" этот Фурье-вычислитель. Сохранилась его фотография
Итак, начало зимы 1968 кода, а она началась в первых числах ноября обильными метелями и морозами за 30, мы встретили в Бурмистрово. Собирались к ноябрьским праздникам вернуться домой, но три дня бушевала пурга, и дороги так занесло, что в село не могли завезти даже хлеб из соседнего села, где была пекарня, не говоря уже о машине из института. Питались только цыплятами местной птицефабрики, которых у нас, к счастью, было запасено в холодных сенях немерено. Чичинин, остававшийся в институте, поднял на ноги все начальство, и "выбил" в местном Военном училище гусеничный вездеход БТР, который к вечеру 3 ноября пробился к нам через снежные заносы из Академгородка. Мы, было, тут же собрались в дорогу, но командир, заметив у нас канистру со спиртом, решил дождаться утра. А на дворе было около 30 с ветром. Поэтому каждый час надо было прогревать дизель машины. Спать легли, когда канистра опустела. Утро оказалось солнечным, тихим и еще более морозным. Часам к 12, наконец, собрались ехать. На всякий случай загрузили еще и поленницу дров. И не напрасно. Не проехали и 5 км, как мотор заглох – кончилось горючее. Ох, какие цветистые тексты выдавал командир в адрес водителя! Но тут, к счастью, навстречу появился бульдозер, а следом за ним вереница машин, и, в том числе, наш институтский УАЗик. Командир поехал с нами, а водителя, еще раз обругав, оставил караулить железо на морозе, хотя всем нам было понятно, кто крайний.
|