Глава 2
Военно-Морская Подготовка
(Г. Столяров, Ю. Мироненко, В.Саврей)
2.3. Форт «Красная Горка», лето 1954 г.
(© Г. Столяров, В.Саврей)
Вспоминает Владлен Саврей:
«Подошло лето и нам предстояла практика на форту «Красная Горка».
Удивительное это место - форт «Красная Горка»! Для нас - будущих артиллеристов - прямо таки кладезь классических решений по конструкции, обслуживанию и боевому использованию морской артиллерии.
Форты «Красная Горка» и «Серая лошадь» должны были в свое время прикрывать Питер от морского вторжения, что с успехом и сделали во время ВОВ. Но уже даже к 1954 году, когда мы там были, вся эта, некогда грозная, техника безнадежно устарела, но была прекрасным учебным пособием для курсантов всех питерских ВМУЗ`ов. Впечатления от бетонных казематов, двенадцатидюймовых орудий (305 мм), погребов, систем обслуживания и наведения было огромное. Особенно вначале, пока не началась практическая работа. Ручная подача снарядов и полузарядов при имитации отказа системы, чистка стволов после стрельбы и прочие «прелести» обычной службы рядового матроса отнюдь не показались нам «синекурой».
Жили мы там как на даче: на берегу залива, в сосновом лесу, в приличных казармах и без особой дисциплины во внеучебное время. От Ломоносова до форта проложена узкоколейка и по ней бегал изредка составчик из 2-4 вагончиков прямо до КПП. Но через КПП можно было не ходить, т.к. через 20 метров в обе стороны от ворот никакой ограды не было, чем мы и пользовались постоянно. Особенно это было удобно мне: Галя почти каждый день приезжала в Ломоносов и мы бродили там по паркам и дворцам, если позволяла погода.
Собрали волейбольную команду и постоянно играли с соседями - летчиками из Лебяжьего. На этом-то я и «сгорел». Загулялись с Галей по Ораниенбауму и совсем забыл про игру. Приехал уже к отбою и получил на всю катушку от руководителя практики - он же и самый заядлый болельщик. Отсидел уже безвылазно до конца практики на форте и экзамен по практике сдавал очень тяжело: не то чтобы не знал, но знал все-таки меньше экзаменатора - болельщика и чуть не схватил первый «трояк», но, Бог миловал, и был рад четверке».
***
На этом Вовкины воспоминания про Красную Горку оканчиваются. В предыдущем разделе 2.2 я вставлял свои довески в разрывы его текста курсивом. Здесь же решил рискнуть и опробовать на живом читателе новаторский, в моей мемуарной практике, инверсный приём.
Сохранив в первозданной красе Вовкин текст, я буду копировать из него цитаты курсивом и сопровождать их своими довесками прямым шрифтом!
Итак, поехали!
Подошло лето и нам предстояла практика на форту «Красная Горка».
К Общежитию подали городские автобусы. Всмотритесь в фотографию. Вот такие автобусы бегали тогда по Ленинграду. А недавно в документальном фильме я увидел такие же автобусы, вывозившие под бомбёжкой по ладожской Дороге Жизни детей из блокадного города.
Только мы загрузились и тронулись в путь, как колонну догнал и остановил не то патруль, не то гаишник на мотоцикле с коляской. Вон он справа около моста стоит. Руководитель практики, офицер береговой артиллерии, вышел с ним объясняться и был очень расстроен. В чём там было дело, я так до сих пор и не знаю, так как выскочил сфотографировать наш выезд. Нам грозила задержка на день. Вдруг офицера осенила какая-то идея, он бросился в общежитие и вернулся в белом халате, снятом с кастелянши в бельевой. Вон он перед автобусом бежит. Этот финт почему-то всех устроил, и мы двинулись на Красную Горку.
Ещё одна достопримечательность на этом фото в виде прямоугольника белеет за перилами моста перед входом в скверик общежития. Если меня заест совесть, я когда-нибудь расскажу вам о ней.
Форты «Красная Горка» и «Серая лошадь» должны были в свое время прикрывать Питер от морского вторжения, что с успехом и сделали во время ВОВ.
Ещё об одном проявлении смекалки береговых артиллеристов нам поведали на вступительном занятии по истории этих фортов и береговых башенных установок.
Во время наступления на Ленинград немецкие войска вступили в зону досягаемости артиллерии фортов. И морячки так обработали их полутонными снарядами, что навсегда отбили охоту повторять этот дранг. А под Новый Год, когда пассивное ожидание немецкого наступления стало совсем нестерпимым, разогрели на буржуйках пороховые полузаряды и обработали ранее недосягаемые вражеские позиции.
Впечатления от бетонных казематов, двенадцатидюймовых орудий (305 мм), погребов, систем обслуживания и наведения было огромное.
Особенно мне запомнились стрельбы. Погода была прекрасная. Буксируемый тральщиком щит виден превосходно. Обязанностей при стрельбах у нас никаких – по постам мы не расписаны. Забрались на крышу дота. Наблюдаем, как по сигналам с командного башни палят из надствольничков – этаких несерьёзных пушчёнок, прикрученных поверх стволов главного калибра. Снарядики у них тоже несерьёзные – болваночки, килограммчиков тридцать, не больше. На соседней башне сгрудились отцы-командиры и приезжее начальство. Тоже любуются, как очередной залп всё плотнее накрывает и даже дырявит щит. И только спали столбы воды от болванок, как вдруг «усталая подлодка из глубины идёт домой». Шустро так вынырнула у тральщика. Стремительно отвинтила люк и из него посыпались на палубу чёрные фигурки, очень выразительно изобразившие пантомиму упоительного пития воздуха солнечного дня. Между тем тральщик от лодки удалялся, а щит надвигался. Командный задробил отбой. Но наводчики одной башни, видимо, так удачно подвели горизонталь и вертикаль к самому центру щита, что от восторга по самому началу сигнала отбоя даванули педали и залп пошёл! Пока шелестели снаряды, смотреть на командиров было страшно, на них буквально не было лица. Едва упали столбы воды, а черные фигурки с разбега сиганули в люк, лодка нырнула назад в чёрную глубину.
Галя почти каждый день приезжала в Ломоносов и мы бродили там по паркам и дворцам..
По своей природной лени, ни парков, ни дворцов я там не видел. А всё свободное время уединялся в молодом соснячке с пухленькой, я бы даже сказал очень толстенькой, книжицей первого тома матана…
Анализ нельзя на арапа сдавать.
Тобой Фихтенгольц недоволен.
Изволь теорему Коши доказать,
Иль будешь с матмеха уволен!
|