Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.12. Первый прибор
Вернувшись из первой командировки я, естественно, был переполнен новыми для себя впечатлениями и знаниями. Знаний этих было еще немного, но уже достаточно для того, чтобы строить для себя планы дальнейшей работы.
Тему я определил окончательно - «Автоматизация процессов на драгах». Памятуя, как маялся над формой дражного забоя диссертант - маркшейдер и как трудно контролировать забой ночью или при плохой видимости, решено было начать с разработки приборов, контролирующих глубину и ширину отрабатываемого забоя.
Именно одного, конкретно актируемого забоя, а не всего полигона, как это пытались делать в ЦНИГРИ.
Аппаратное решение пришло совершенно неожиданно. В лаборатории на столе стоял какой-то неизвестный мне прибор - самописец. Я таких громадин никогда раньше не видел: большущий и полупустой ящик - недопустимая по моим представлениям роскошь при моем-то опыте выискивания каждого лишнего миллиметра пространства для танковой аппаратуры.
Это был электронный потенциометр - ЭПИД, один из большого семейства электронных мостов и потенциометров. Из описания я узнал, что он предназначен для самых различных измерений, где только возможно приспособить его датчик - дифференциально намотанную катушку с подвижным сердечником. Тут же подключил прибор и датчик, чтобы опробовать его в работе и понял, что это просто кладезь возможностей!
Через пару часов слесарь по моему эскизу изготовил наклонную стойку, имитировавшую дражную раму. Там мы закрепили датчик потенциометра, а к его подвижному сердечнику приделали маятник.
У меня не было никаких сомнений, что прибор будет исправно работать, ибо мы только приспособили маятник к выносному датчику, а внутрь заводской конструкции не влезали. Нужно было проверить надежность работы при вибрациях рамы, сопровождающих процесс черпания. Пристроили к стойке с датчиком эксцентрик, включили прибор на запись и оставили на всю ночь работать.
Прибор оказался очень чувствительным и потребовалось сгладить малые колебания. Решил поставить масляный демпфер, как на системе отката- наката орудий. Выточили тут же нечто похожее и присоединили к маятнику. Добавили регулировку плеча рычага и поставили на еще одну обкатку в ночь. Получили ровную линию при малых вибрациях и хорошую чувствительность при сравнительно больших колебаниях.
Конструкторов решили пока не утруждать и упаковали датчик с маятником и демпфером в большую ( вот прелесть «гражданки» - места сколько хочешь!) коробку от шахтного пускателя. Пристроили там же лампочку для подогрева при морозах и прибор стал похож на вполне законченное изделие. Теперь уже можно было испытывать прибор на драге и я стал готовиться к командировке.
В это же время собирался на драгу и маркшейдер – диссертант. Он и уговорил провести испытания на этом прииске, благо драга там была наша - Иркутского завода тяжелого машиностроения (ИЗТМ)- и работала она по хорошо оттаянному полигону.
При этом я надеялся получить с помощью своего прибора не только показания глубины забоя, но и косвенно учитывать режим его отработки в зависимости от твердости грунта по всей глубине. Это было очень важно знать для всех: геологов, маркшейдеров, механиков, обогатителей, просто для актирования забоя и оценки правильности работы драгера. Вот такие надежды возлагались на такой простой вроде бы прибор.
Встретили нас на прииске очень радушно - Квашнин в свое время работал на этом прииске. Дражные слесаря - умельцы за пару часов закрепили датчик на наклонной раме драги, протянуть контрольный кабель было делом получаса и мы уже на следующий после приезда день были готовы испытать своего первенца. Но не тут- то было! Ждать начала испытаний пришлось почти целую неделю, но какую неделю!
Я об этом расскажу, чтобы читатель мог немного уловить как на Севере принимают решения люди Дальстроевской закалки , чему я всегда старался учиться – бери все на себя, если уверен в правоте!
Драга напоролась на «карман»! Говоря простым языком - выдала очень много золота за одну смену, что подняло целую бурю эмоций. Надо отметить, что одним из основных показателей, по которым строго отчитывались перед высоким начальством, были плановые потери - не более 5% от общего количества извлеченного металла.
Но мудрые колымские мужики прекрасно знали сколько теряется при драгировании и обогащении! Работу драги тут же приостановили и собрали большой «хурал». Приехали из Магадана битые колымские золотари, примкнуло местное партийное и хозяйственное начальство.
Вопрос был только один: продолжать работу по полигону и безвозвратно засыпать участок , где выловили «карман», памятуя, что отчитались за потери всего лишь 5%, или развернуть драгу на 180 градусов и еще раз переработать свои отвалы. При этом теряется очень много времени и нет уверенности, что добыча будет того стоить. При этом становится явно «липовым» отчет о всего лишь 5% потерь.
Подумать было о чем и я стал свидетелем, как нелегко давалось решение присутствующим на этом совещании. Надо отдать должное дальстроевской школе руководства - голосовать не стали. Выслушав всех: геологов, обогатителей, механиков и драгеров - бригадиров, директор прииска приказал разворачиваться и отрабатывать свои забои до полного исчерпания «кармана».
Так что, мои испытания откладывались, но пока драга «вертелась» несколько раз, я досконально разобрался в процессе зашагивания и даже эскизно придумал, как его контролировать. При первом же развороте и переработке своих отвалов было снято золота примерно 65% от начальной съемки (вот тебе и 5% потерь!). Развернулись опять и снова до 50% от предыдущей съемки. Так и работали целую неделю по своим отвалам, выполнив при этом почти годовой план. Остановились, когда съемка золота за смену стала предусмотренной планом, а вот отчитались, как я узнал позднее, по плановым потерям, увеличив объем драгирования. Все это время я пропадал на драге по две смены, даже попробовал драгировать и постарался до тонкостей узнать, как ориентируют драгу по ширине забоя, как управляют загрузкой черпаков для наиболее эффективной работы обогатительного оборудования и массу других тонкостей профессии драгера, так мне впоследствии пригодившихся.
Наконец, все стало на свои места и продолжилась нормальная работа. Подняли раму до самого верха, выставили ноль прибора и включили на первые сутки. За это время проработали все три смены экипажей и диаграмма вызвала большой интерес у бригадиров. Мы эту диаграмму внимательно рассматривали вместе с ними, геологом и маркшейдером. Было явственно видно, какая бригада и как отрабатывала свой забой. До этого я даже и предполагать не мог, что могут быть такие различия в работе, зависящие практически от личных качеств человека, сидящего за рычагами! Оказывается, что и для других это было не так очевидно, хоть и проработали они на драгах много лет. Возникли объективные основания даже для взаимных упреков, но все сошлись на том, что прибор , несомненно, очень нужен и полезен. Обучить кого-либо из женщин из бригады менять диаграмму и наливать чернила труда не составило и задачу свою по испытанию первого прибора ВНИИ-1 на драгах можно было считать выполненной.
Руководство прииска дало очень хороший отзыв о результатах испытания глубиномера и рекомендацию по его скорейшему внедрению на всех драгах.
|